NIKTEA SAMIRA WINTROSE; DISTRICT #1
17 y.o. 3144 год, 15 ноября.
portrayed by: Tamsin Egerton

Несмотря на вечер, на Круглой площади светлее, чем летним днем. Для особо важных персон амфитеатром установлены кресла; весь первый ряд занимают стилисты. Камеры будут обращаться к ним всякий раз, когда толпа станет восторженно принимать результаты их труда. Большой балкон на здании справа занимают распорядители Игр. Почти все остальные балконы оккупировали телевизионщики. Площадь и примыкающие улицы битком забиты народом. В каждом доме и каждом общественном здании по стране работают телевизоры. Не забыт ни один житель Панема, и отключений электричества сегодня не будет.
На сцену выскакивает Цезарь Фликермен, ведущий. Он берет интервью у трибутов уже больше тридцати лет, а выглядит таким молодым, что даже жутко. Всегда одинаковое лицо, покрытое белым гримом. Одинаковая прическа, только волосы каждый раз нового цвета. Тот же костюм – темно-синий, усеянный тысячью крохотных лампочек, мерцающих будто звезды в полуночном небе.
Каждое интервью длится всего три минуты. По их истечении звенит звонок, и следующий трибут поднимается с места. Надо отдать должное умению Цезаря показать любого трибута в лучшем свете. Он одобрительно кивает, подбадривает робких, смеется над неуклюжими шутками и своей реакцией привлекает внимание даже к слабым ответам.
- Итак, дорогуша, - Фликермен расплывается в улыбке, - твой родной дистрикт наверняка немало отличается от Капитолия, не так ли? Что тебя больше всего поразило? Расскажешь о местечке, из которого лежит твой путь?

Твоя улыбка сияет, как те драгоценные камни, что добывают у тебя в дистрикте.
-Я приехала из первого дистрикта, он очень похож на Капитолий, ну разве что огней поменьше, - снова одариваешь Цезаря своей очаровательной улыбкой, - Мы знамениты тем, что изготовляем предметы роскоши. Да. Да, Цезарь, сотни бриллиантов на вашем пиджаке до того, как оказаться на вас, были добыты именно у нас. Слышишь, как по залу прокатывается волна смеха. Однако Капитолий действительно шикарный город, его яркость, его свет, могущество и власть приводят меня в дикий восторг. Я люблю тебя, Капитолий! Зал разрывается аплодисментами, а ты полностью довольна собой, ведь, отчасти, говорила искренне. Ты и правда любишь Капитолий, ты мечтаешь жить здесь, хоть и знаешь, что это невозможно. Лишь победив, ты сможешь приезжать сюда в качестве ментора.

- А твоя семья? Как отреагировали близкие? Бьюсь об заклад, в купе перед твоим отъездом было сказано много теплых слов, - ведущий разводит ладони в стороны, будто бы в примирительном жесте - мало ли, что там было в поезде; найдутся и такие, кто не захочет делиться самым сокровенным, -  Расскажешь?

Ты не ждала вопроса о семье. Это для тебя больная тема. Хоть ты и профи, твоя семья не бедствует и не умирает от голода, у вас тоже есть свои проблемы. Твоя проблема – отец. Ты ненавидишь его, ты винишь его в смерти матери. Он всегда требовал от тебя большего, все твои победы были ничтожны для него. В его глазах ты несовершенна, ты ничтожество, ты убогая. Ты никогда не понимала, как родной отец может так относиться к своему ребенку, а он лишь требовал от тебя большего, словно хотел сделать из тебя сверхчеловека. Ты пыталась угодить ему, но всегда терпела неудачи, злилась, плакала, ломала и крушила всё вокруг, не понимая, чем заслужила такое презрение родного человека. Мать же всегда была на твоей стороне. А он был слишком занят, чтобы помочь ей…Это случилось недавно, неделю, может две назад. Ты любила мать больше всех на свете. Она понимала тебя, она поддерживала тебя, она была твоим ангелом-хранителем в то время, как отец постоянно пропадал на работе, занимая довольно высокую должность в дистрикте. Мать тяжело заболела, но отец был слишком занят, чтобы вести её к врачу. И когда матери стало совсем плохо, ты была готова обратиться даже к аптекарю, даже к самому чёрту, лишь бы помочь ей. Но отец был не в духе, на твои истерики у постели матери он лишь запер тебя в твоей комнате. А наутро холодное тело матери забрали из дома. Казалось, твоя жизнь оборвалась. Он не помог ей выжить, он помог ей умереть. Ты тогда бросалась на него, как сумасшедшая, колотила руками, вырывалась, рыдала во весь голос. А он смотрел на тебя, как на чужую, быстрее решая все формальности и снова скрываясь на своей работе. Чёртов ювелир, ты ненавидишь его. Но что, что ты можешь сделать? Тебе всего 17, ты закончишь академию и тоже станешь ювелиром, но ты каждый день будешь видеть отца, каждый день смотреть в его холодные глаза и понимать, что ты для него – никто. Страшно? Все 17 лет он требовал от тебя невозможного, а потом ему всё надоело: надоела жена, которая всегда защищала неудачницу дочь, надоела эта самая дочь…И случай решил все его проблемы. Жена умерла, а дочь…дочь не мешает. Ты всегда задавалась вопросом, любит ли он тебя вообще? Чувствует ли хоть что-то к тебе? Не может ведь родитель ненавидеть ребенка, не может не любить его! Но он каждый день доказывает обратное, и ты больше не можешь так. И что сейчас ответить, как сказать, что он даже не пришёл попрощаться с тобой. На миг ты замолкаешь, словно подбирая правильные слова, ну что ж, врать ты всегда умела, надейся, что твоей лжи не передадут камеры на весь Панем.
-Они пожелали мне удачи и, конечно же, сказали, что ждут моего возвращения.
Потупляешь взгляд, снова натягивая улыбку, говоря глазами «всё хорошо, всё отлично», тем временем воспоминания поднимают в душе бурю старых обид и разочарований.

- А Жатва? Каковы были твои шансы стать участником Голодных Игр, если ты понимаешь, о чем я? - интервьюер подается вперед, понижая голос до хриплого шепота: - Тессеры, добровольцы... - он снова отклоняется, обращая взгляд в зал, - В наши дни это огромная удача, вытащить длинную спичку из пучка, в котором есть короткая, не так ли?

Гордо выпрямив спину, киваешь ведущему. Конечно, ты понимаешь, о чём он. И здесь ты горда собой. Да, ты не стала тем исключением в дистрикте, трибутом-добровольцем. У вас таких хватает каждый год.
-Скажу по правде, шансы были невелики, моё имя не было названо, поэтому я решила исправить это чертовское недоразумение. Не совру, если скажу, что мечтала о славе, но ведь где ещё можно получить столько незабываемых эмоций и впечатлений, как не на Голодных Играх? – бросаешь взгляд на балкон распорядителей. Льстишь им своими словами, те в ответ начинают аплодировать. Конечно, пусть все думают, что ты очередная профи, жаждущая славы и победы. Хотя, что греха таить, да, ты хочешь славы, ты хочешь победы. Все, кто когда-либо побеждал в Голодных Играх, живут припеваючи. Победителей очень любят в твоем дистрикте, а их у вас немало. Именно благодаря победе в Играх ты получишь отдельный дом в деревне победителей, сможешь съехать от отца и не видеть его хоть годами, он наверняка не изъявит желания повстречаться с «любимой» дочерью.
Вспоминаешь, как именно прошла твоя жатва. После похорон матери прошло несколько дней, а твоя злость и отчаяние лишь росли. Ты готова была убить отца, да вот проблема, законы Панема таковы, что за смерть наказанием также будет смерть. Прощаться же с жизнью ты пока не собираешься.
Ты отчаянно хотела стать трибутом, это был твой шанс стать независимой. И может, если ты приедешь победительницей, отец наконец признает тебя, пожалеет о том, что всегда считал тебя ущербной. Хотя, ты сомневаешься, что хочешь ему что-то доказывать. Пусть горит синим пламенем.
На Жатве ты всё ждала, когда же назовут твоё имя, но нет. Четыре человека названы – тебя среди них нет. Волна злости накатила, отравляя тебя своим ядом, забирая остатки разума, заставляя терять контроль.
«Есть доброволец», - громко кричишь ты и поднимаешь руку. На тебя обращают внимание все. Так ты спасла жизнь какой-то девчонке. Ты медленно шла к сцене, ища глазами отца. Да, он стоял здесь же, и в его глазах был… страх? Он скрывал его под натянутой улыбкой, словно смеялся над тобой, но ты видела, что он растерян, он не ожидал, что ты способна на такое – стать добровольцем, идти на смерть. И в тот момент ты получила колоссальное удовольствие от его взгляда, ты чувствовала свою победу, ты торжествовала.
-Да, я стала добровольцем, - киваешь головой ты, - кто не рискует, тот не пьет шампанского. И если ты хочешь чего-то добиться – действуй! Снова волна ободрения, сейчас ты тоже торжествуешь, как тогда, на Жатве.

- Что скажешь о подготовке? В твоем родном дистрикте ведутся какие-то тренировки для будущих трибутов?

-Что вы, Цезарь, они ведь запрещены! – наиграно удивляешься ты, а потом наклоняешься к нему и шёпотом добавляешь, словно это огромный секрет и больше никто вас не слышит, - на самом деле да, в нашем дистрикте существует академия и я посещала её с раннего детства, обучаясь всему, что может понадобиться мне на Играх. Можешь считать, что я готовилась к этой Арене всю свою жизнь. Ты не лукавишь, ты и правда посещала академию много лет. Туда тебя отдал отец, едва ты начала нормально держаться на ногах. Он хотел вырастить с тебя бойца, воина. Жаль, что все твои даже самые большие достижения были для него пустышкой, хотя тебя признавали все вокруг. Все, кроме родного человека. И однажды ты даже хотела всё бросить, а потом из принципа осталась, начала тренироваться сильнее, больше, ведь тобой двигала злость на отца, к тому же, что скрывать, ты до последнего хотела добиться от него одобрения.

По залу то и дело прокатываются одобрительные возгласы. Кажется, кое-кто из присутствующих уже определился с выбором своих симпатий. Это наверняка повлечет за собой материальную помощь, если таковая, конечно, успеет пригодиться на Арене. Фликермен выразительно изламывает брови:
- Что ж... в таком случае осмелюсь спросить - как ты оцениваешь свои шансы на победу?

Ты снова не смущаешься, снова выгибаешь спину, показывая идеальную осанку. При этом ты расслаблена, словно разговариваешь со старым другом. Тебя не смущают камеры, публика, скорее это наоборот нравится тебе. Что может быть лучше, когда на тебя с восхищением смотрит весь Панем?
-Думаю, у меня есть все шансы надеть корону победителя. Я чувствую, что смогу преодолеть все преграды, все препятствия на пути к своей цели. Ах, как удачно завуалировано: «преграды» и «препятствия», именно так ты называешь остальных трибутов. Ты с лёгкостью сможешь убить, движимая своей злостью и желанием победить. Ты же холоднокровная убийца, тебя учили убивать. Ты профи, а остальные – просто мясо. И нет больше того, кого ты любишь, нет больше матери. А остальные любви не заслуживают. И ты не сможешь полюбить, особенно здесь. Ты уверена в этом, ведь ты пришла за победой. Ты станешь кумиром своего дистрикта, о тебе будут говорить. Умирать ты не собираешься, уж в этом ты уверена. Пусть тебя назовут жестокой убийцей, но это будет потом, тебе плевать на мнение других, когда всё закончится. Сейчас же тебе нужны их симпатии, тебе нужны богатые покровители, потому что без спонсоров даже самый отличный боец может потерпеть неудачу.

- А союзники? На Голодных Играх не принято заключать альянсы, но, как считаешь, это возможно в твоем случае? Или твой характер столь скверен, - Цезарь отпускает смешок, - что другие трибуты будут грезить именно о твоей скорой кончине?

Смеешься. Наверное, они будут грезить о твоей кончине, потому что ты – очень сильный соперник. Вообще тебя сложно назвать командным игроком. Ты скорее опасная одиночка, выжидающая и бросающаяся на жертву в самый неожиданный момент. Но поначалу от союза ты не откажешься, наверное, не очень хочется быть убитой своими же…К тому же, не будет сенсацией, если в начале игры профи заключат союз.
-Я не буду против альянса, но союзника я выберу сама, не хочется, чтобы в моей команде были слабые игроки, если ты понимаешь, о чём я, - ты лукаво улыбаешься. Цезарь конечно тебя понял. Никому не нужен балласт в союзе, балласт будет уничтожаться сразу. Рядом с тобой будут профи, хотя никому здесь нельзя доверять. И ты будешь доверять лишь себе, ты – единственный человек, который тебя не предаст. -Но ведь суть Голодных Игр в том, чтобы победил один…а здесь уж нет места союзу… – пожимаешь плечами. Так всегда было: к концу Игр даже бывшие союзники превращаются в злейших врагов, готовых растерзать друг друга при удобном случае. Не думаю, что ты будешь исключением. Друзей на Арене не бывает, во всяком случае, ещё не было.

Теперь можно различить в толпе отзывов зрителей наиболее четкие. Кто-то свистит.
- Каждый из нас имеет сильные и слабые стороны. У тебя ведь наверняка имеется какой-то скелет в шкафу, м? - губы диктора растягиваются в доброй усмешке, - Поведай нам о своих отличительных чертах.

Ты не хочешь раскрывать всех секретов на публику, да и незачем. Всё, что ты сейчас скажешь – посчитают либо хвастаньем, либо запугиванием. Всем известно, что профи получили своё гордое звание не просто за принадлежность к дистриктам. Профи – профессиональные убийцы, владеющие холодным оружием, обученные правильному поведению.
В Академии тебя обучили обращаться с холодным оружием, метать ножи и топоры, ведь именно они чаще всего предоставляются трибутам у Рога. Ты владеешь мечами и саблями, хотя они для тебя немного тяжеловаты. На вид ты вообще довольно хрупкая девушка, хотя внешний вид очень обманчив. У тебя сильные руки. Ты прекрасно лазаешь по деревьям, знаешь, как спрятаться, можешь затаиться. Ты неплохо владеешь луком и арбалетом, не всегда, правда, попадая в цель, но это не беда, для лучшего результата нужно немного концентрации. Ты умеешь вязать узлы и делать ловушки, лассо у тебя получается особо хорошо, но на его создание нужна довольно большая веревка.
Также в академии тебе рассказывали про растения и животных, ты можешь отличить съедобное от ядовитого, а благодаря навыкам обращения с оружием, ты не останешься голодной.
Но о плюсах ты говорить не будешь. -Я не ориентируюсь на местности, - выпаливаешь ты, чувствуя на себе удивленные взгляды первых рядом, -а ещё я не могу назвать себя самой быстрой девочкой из всех. Но зачем убегать от опасности, нужно ей противодействовать! – выкручиваешься ты, давая понять, что ты не из разряда убегающих жертв. Ты – охотник, а ему скорость ни к чему. -А ещё я неважно плаваю: не могу надолго задерживать дыхание. Но зачем это? – усмехаешься ты, словно глаголешь простые истины. Кажется, остальным это тоже непонятно и ты чувствуешь одобрительные восклицания. Ты надеешься, что в этом году распорядители не поместят вас куда-нибудь в море, и навык плавания тебе не понадобится. Хотя, ты уверена, что сможешь выкрутиться даже в ситуации, явно не помогающей тебе выиграть. Ты можешь строить хорошие стратегии, чтобы заманить противника в свои ловушки.

- Ты наверняка чем-то увлекаешься. Или же труд в родном дистрикте отнимает все твое свободное время?

А на этот вопрос тебе нечего ответить…Твой отец отдал тебя в академию и растил из тебя потенциального трибута, больше ничем ты и не занималась. Рисование было для тебя слишком скучным, игра на музыкальных инструментах...нет. Ты слишком энергична, чтобы усидеть на одном месте и долго заниматься одним и тем же делом.
Твоя семья была обеспечена, тебе ну нежно было работать, ты лишь посещала обыкновенную школу, делала успехи в химии и математике.
-Я люблю животных, - снова быстро проговариваешь ты, просто не зная, что сказать. Но кошечки-собачки тебе не подойдут, ты же создаёшь образ сильной опасной профи. У меня дома жила рыбка – пиранья, - ты замолкаешь на секунду, ждёшь реакции Цезаря и публики. -Они забавные. Особенно когда видят тебя через стекло аквариума и пытаются наброситься. Я хотела их разводить, думаю, они имели бы потрясающий успех. И каждая модница носила бы под мышкой не миниатюрную собачку, а аквариум с этой опасной, но завораживающей рыбкой, - невинно хлопаешь глазами. Да, такого ты даже от самой себя не ожидала. Ну и пусть. Ты сама пиранья, других животных у тебя быть не может.

- Что скажешь о своей жизненной цели? - Фликермен закусывает губу, подбирая слова, - Есть ли что-то, чего ты непременно хочешь добиться, или миссия, которую мечтаешь выполнить? Есть какое-то самое сокровенное желание?

Задумываешься. Отец хотел, чтобы ты стала ювелиром, но это было его желание. Ты любишь драгоценности, но не создавать, а носить. Ты вполне могла бы стать яркой светской львицей, спонсором для других трибутов, ставя каждый раз только на профи. Ты могла бы стать ведущей на телевидении, наверняка, тебя бы приняли с распростёртыми объятиями, особенно после того, как ты выиграешь Игры. Снова в мыслях забегаешь наперёд, а отвечать что-то нужно.
-Я бы хотела выиграть Игры, для начала, - смеешься ты, завлекая в этот смех зал, - ну а потом делиться опытом со своими трибутами в качестве ментора, воспитывая на славу Панема новых преданных победителей. Возможно, я хотела бы покорить телевидение, стать ведущей, как ты, - киваешь на Цезаря, который уже готов делиться с тобой опытом. Именно об этом говорит его восторженная улыбка. -А ещё… – как-то не так уверенно добавляешь ты, - я бы хотела, чтобы моя мама мной гордилась…Не так давно её не стало, но я верю, что она смотрит на меня оттуда, - показываешь пальчиком на потолок, - нет, не с крыши этого великолепного зала, с небес, - улыбаешься ещё шире, но лицо твоё приобретает сентиментальных ноток. Мама – единственное, что может заставить тебя снова стать нормальным человеком, снова вспомнить, что тебя кто-то любил.

Цезарь одобрительно поднимает большой палец вверх. Тем же отвечают несколько зрителей. Судя по всему, ответ пришелся им по вкусу.
- Тогда рискну спросить, - конферансье подмигивает, - как относишься к фразе  "если очень хочется, то можно"?

Т не совсем понимаешь, к чему клонит Цезарь. Но тебе не впервой нарушить правила и если он об этом, ты в очереди нарушителей будешь стоять первая. Ты медленно наклоняешься к ведущему, игриво улыбаешься Фликерману, кидая небрежный взгляд на зал, словно они тебе мешают, словно они влезли тебе прямо в душевую.
-Думаю, что это утверждение имеет право на жизнь. Если очень хочется, то можно всё, что вздумается. Можно, только очень осторожно… – ты соблазнительно перекидываешь одну ногу на другую, скидываешь с плеча выбившуюся прядь, предоставляя камерам разглядеть твоё декольте… Ты знаешь, что это утверждение не касается чувств. Ты уже не знаешь, что такое настоящие друзья или любовь. Друзей у тебя не было, разве что завистницы и те, кто всегда пытался стать твоим ухажером. И если раньше ты могла задуматься о любви, то теперь лишь злость, ненависть и опустошенность – те чувства, что стали твоими спутниками. Что касается интрижек..ну что ж, если очень хочется, то можно…

Зал заполняет звук дружных апплодисментов. Кажется, все идет лучше, чем ожидалось. До конца интервью остается считанных пара вопросов.
- Ты веришь в себя? Веришь, что у тебя все получится, и в скором времени ты сумеешь вернуться к родным и близким в свой дистрикт?

Веришь ли ты на самом деле? Или все твои красивые слова – лишь маска, закрывающая твою боль утраты матери? Твою ненависть к отцу? Твой страх перед будущим? Ты и сама не знаешь, что ответить. Одно известно – ты сделаешь всё, чтобы победить. Ни для кого: ни для отца, ни для дистрикта, для себя! Чтобы стать независимой от отца, чтобы доказать, что он всю жизнь ошибался на счёт тебя, но поздно извиняться, чтобы переехать в деревню победителей, чтобы забыть свою прошлую жизнь.
-Я хочу в себя верить. Я верю. Но мне нужна и ваша вера и поддержка, - ты обращаешься к залу, ведь там наверняка сидит потенциальный спонсор, - мне нужно знать, что я нужна кому-то, тогда я смогу всё.

Цезарь смотрит на часы. Пришло время закругляться. Звучит звонок, оповещающий об окончании интервью.
- Что ж, дружок, - Фликермен поднимается, протягивая руку для заключительного рукопожатия, - надеюсь, всем твоим надеждам суждено воплотиться в реальность. Легкой дороги и пусть удача всегда будет на твоей стороне!

-Спасибо, - шепчешь ты в ответ, растворяясь в улыбке, погружаясь в аплодисменты. Кто-то уже скандирует твоё имя, а ты чувствуешь легкую эйфорию. Заходишь за кулисы, прокручивая в голове всё интервью. Всё вышло хорошо? Не сказала ли чего лишнего? Правильно впечатление создала? Ты не знаешь ответов на свои вопросы, остается лишь ждать Арены, будут подарки от спонсоров – ты сразу поймёшь, полюбила ли тебя публика или нет. И пусть удача будет на твоей стороне!

связь с игроком:

Отредактировано Niktea Wintrose (2012-06-08 00:43:13)